Трофей (ЛП) - Страница 14

После этого Кайли пожимает бабушкину руку, так и не снимая перчатку, при этом довольно искренне улыбается. И я еще раз удивляюсь, почему она так мила со старухой, которую ее босс собирается выселить ко всем чертям.

- Была очень рада познакомиться с вами, мисс Превин, и спасибо, что позволяете мне украсть у вас на некоторое время Сиенну. Обещаю за ней присматривать.

Уверена, точно тоже самое сказал мой бывший парень, забирая меня из дома на вечеринку; той ночью он уговорил меня подарить ему свою девственность.

Я одергиваю свое короткое коричневое платье шоколадного цвета.

Бабуля морщит нос и скрещивает на груди руки, словно задумываясь о чем-то. Наконец-то, она говорит:

- Повеселитесь, девушки. И не пейте за рулем!

Я не понимаю, над чем она так задумалась, пока не сажусь в Escalade и не пристегиваюсь ремнем безопасности, здесь пахнет сигаретами и освежителем воздуха с запахом сосны, и только теперь я осознаю причину бабушкиной тревожности.

У нас с ба разные фамилии, ее - Превин, моя - Дженсен, это фамилия моего отца и матери по мужу. Ни разу бабушка не упоминала перед Кайли свою фамилию.

†

Во вторник вечером в дорогостоящем ресторане на Второй Авеню крайне мало народа, нас с Кайли размещают в тускло освещенной подковообразной кабинке. Она снимает свое пальто, оказываясь в огромном свитере с изображением совы, на носу которой красуются очки, и эластичных брюках. У меня нет ярко окрашенных волос или принтов на одежде, как у Кайли, я имею в виду, что подумывала покрасить свои волосы и скрыть этот безумно ядовитый рыжий цвет, но так и не решилась, а вот Кайли идет ее образ.

Когда она складывает свое пальто и кладет его между нами, то спрашивает:

- Ты анализируешь мой наряд, верно?

Я чувствую, как к ушам приливает жар.

- Конечно, нет. Зачем мне это делать?

Она корчит странную гримасу, изгибая губы и потирая подбородок и нос большим и указательным пальцами.

- Хммм, я не знаю. Может, потому что это твоя работа. Черт, оказывается, я работаю, даже когда рабочие часы заканчиваются, я оцениваю каждый музыкальный отрывок, который случайно услышу. Например, музыка здесь, - она придвигается ближе, словно собирается поведать мне тайну, так что в ответ я повторяю ее движения, - очень, очень дерьмовая. Но знаешь, поэтому я и не возражаю, если ты оцениваешь мой гардероб, отмечая его похабность. Хотя мне нравится то, как я одеваюсь.

Я почти хочу сказать Кайли, что заметила, как она необычна в целом, но вместо этого, делаю огромный глоток воды, и прочистив горло, спрашиваю прямо:

- Ты сказала, что знаешь способ спасти дом моей бабушки, Кайли. Это единственная причина, по которой я согласилась с тобой встретиться. Так что… скажи мне, как? – я понижаю голос и добавляю. - Что ты знаешь такого о Лукасе?

- Знаешь, что меня удивляет? Как, черт возьми, тебе удалось сохранить такое тело, взрослея в месте, где настолько вкусная еда? - говорит она, игнорируя мой вопрос. - Они так сильно все поджаривают. Я здесь уже около месяца и мне пришлось заставить Лукаса оплатить покупку нового гардероба, так как старые джинсы стали мне не в пору.

- Откуда ты? - спрашиваю я.

Она кривится, сжимая руки в кулаки, а затем весело говорит:

- О, из Атланты.

Атланта, штат Джорджия. Там масло, бекон, пекан и все подобное так же распространены, как и здесь в Теннесси. Потому я не совсем понимаю ее комментарии относительно здешней еды, даже если она и живет уже какое-то время в Лос-Анджелесе.

Меняя тему, Кайли спрашивает меня о детстве, о школе, в которую я ходила, о том, как веселилась; я вежливо отвечаю на каждый вопрос, соблюдая крайнюю осторожность, стараясь избежать упоминаний о своей матери. Я чувствую, что все сильнее и сильнее устаю от этого разговора, кажется, каждая секунда тянется вечность.

Наконец когда приносят наши первые блюда, я понимаю, что буду рада всему, что удастся вытащить из Кайли, так умело уклоняющийся от моих вопросов. Так что я опускаю ладони на стол и откашливаюсь. Она смотрит на меня, ее темные глаза такие же огромные, как и у совы на ее свитере.

- Кайли, - говорю я, как можно спокойнее. - Почему ты хотела привезти меня сюда?

Опуская соцветье брокколи в горшочек с плавленым сыром, стоящий посреди стола, она хмурится. Я наблюдаю за тем, как Кайли вращает брокколи по кругу, пока соцветье не распадается; с каждой секундой молчания, мое сердце стучит все громче, а мысль о том, что Кайли что-то скрывает, все сильнее крепнет у меня в голове.

- Лукас хочет тебя, - говорит она и потом пожимает плечами, дуя на брокколи.

Я и так это знаю, но затем причина того, почему Кайли хотела увидеться со мной, причина о которой я раньше даже не подумала, ударяет меня, словно прозрение. До меня доходит вероятность этой пугающей возможности, и я роняю кусок хлеба в свою тарелку.

- О, боже, ты же не собираешься ошпарить мне лицо в этом фондю или вылить расплавленный сыр на мои колени лишь потому, что влюблена в своего босса, верно? - спрашиваю я пронзительным голосом.

Ее взгляд отрывается от сыра, и она тупо смотрит на меня. Я действую быстро, пытаясь выбраться из кабинки и из этой дурацкой ситуации в целом. Просто оставить ее сидящей здесь, пока эта драма не набрала эпические масштабы.

Но в этот момент, она начинает истерически хохотать.

Ну вот. С утра нужно будет найти способ связаться с Лукасом и попросить его держать Кайли подальше от меня.

Смахивая слезы, она хватает меня за руку и тянет на место. Мои колени упираются в стол, и мне не остается ничего другого, как сесть. Я хриплю так, словно пробежала полумарафон, когда ей наконец-то удается выдавить из себя слова.